Новый год на фронте и в тылу, воспоминания солдат Красной Армии

Большая часть фронтовых новогодних воспоминаний 1941–1945-х сводится к рядовой боевой работе. Налеты, марши, тыловые вылазки за вражеским «языком», серьезные разведрейды — это редко когда зависело от праздничного календаря. Случалось, что в новогоднюю ночь бойцам едва удавалось обменяться друг с другом устным поздравлением. А вот нарядная ёлка на фронте неизменно оставалась атрибутом праздника. Правда украшали ее порой не конфетами и мишурой, а композициями из погон, ваты, проволоки, бинтов и даже увешивали стреляными гильзами. Да и Дед Мороз на открытках того периода изображался бородатым партизаном, уничтожающим ненавистных фрицев.

Из воспоминаний командира партизанского отряда «За Родину» Петра Гончарова:

Под Новый год каждая рота думала о подарке, который она сделает Родине, — о боевой операции. Это были сожженные мосты, подбитые из противотанкового ружья паровозы, убитые немцы. Обо всем этом мы говорили на новогоднем собрании. Как и в любой другой праздник, зачитывался праздничный приказ-поздравление, в котором мы объявляли благодарности особо отличившимся бойцам. Потом по ротам садились за столы — организовать общее застолье было невозможно из-за большой численности бойцов. Я как командир давал распоряжение работникам кухни приготовить обед получше, чем обычно. Помню, как-то нас кормили блинчиками с мясом…

Воспоминания участников Великой Отечественной войны:

1943 год радистка Зина Гусманова встретила на боевом посту. В руке - ключ, в ушах - наушники: битва под Курском была в самом разгаре. Казалось бы, не до Нового года, но даже в блиндаже, под землей, жизнь брала свое.

Зине, как некурящей, был положен дополнительный паек — 25 граммов сливочного масла, печенье и шоколадка. Из всего, что было, девчонки собрали самый настоящий праздничный ужин, который одна из напарниц назвала королевским…

- Сколько лет прошло, за какими столами я только не сидела, на каких приемах не бывала, а тот новогодний вечер для меня навсегда остался самым лучшим, самым новогодним, — говорит Зинаина Гусманова.

- 31 декабря наша смена давно поменялась, а я все отбивала ключом по азбуке Морзе, — рассказывает Зинаида Сарсенгалиевна. — Дело в том, что я «разговаривала» с ведущим эскадрильи и до конца боя не имела права прервать сеанс.

Девчонки не расходились: Новый год все-таки. Стали накрывать стол, а тут мой доппаек принесли. На войне как в детдоме — все общее. Так мои «изыски» украсили новогодний стол.

В 24.00 все встали и подняли кружки с дымящимся чаем. Я мысленно была с ними, продолжая работать за приемником, отхлебывала чай, подслащенный кусочком сахарной свеклы, и жевала хлебные крошки.

С особым настроением встречали 1943 год. Лучшим новогодним подарком стало успешное контрнаступление Красной Армии под Сталинградом и пленение более 100 тысяч немецких бойцов 6-й армии во главе с командующим фельдмаршалом Ф. Паулюсом. Народ верил в победу. На новогодних плакатах последних военных лет появились радостная Снегурочка, флаги стран-союзников на новогодней елке, улыбающиеся советские офицеры.

31 декабря 1944 года

Последний военный Новый год. Немцы окончательно были выбиты с территории СССР, воевать предстояло ещё почти пять месяцев, но сомнений в том, что Германия будет разгромлена, уже не оставалось.

Показательный пример с фронта рассказал боец штрафной роты Николай Винокур:

 - В декабре 1944 года напротив нас стоял немецкий штрафбат. На Новый год, 31 декабря, дивизионная разведка через наши порядки пошла в поиск, на захват «языка», а своего санинструктора с ними не было, и меня «одолжили» в группу прикрытия, на случай, если придётся выносить раненых разведчиков и оказывать на месте первую медицинскую помощь «языку» или нашим раненым. Я с собой ещё взял одного санитара-штрафника, своего «ординарца», в группе прикрытия кроме разведчиков были также арткорректировщик и связист. Ночь тёмная, вьюжная, но при отходе немцы всех обнаружили, началась очень серьёзная перестрелка, и так вышло, что тащить к своей траншее взятого «языка» пришлось мне и санитару, другие прикрывали. Я немцу из пистолета прострелил обе ноги, чтобы не сбежал, и мы его поволокли под огнём. Притащили, в землянке у ротного я его перевязал, и немца отправили в штаб дивизии. Потом, дней через пять, Кобыхно спрашивает: «Ты, вообще, представление имеешь, кого тогда взяли?!» — «Кого? Штрафника немецкого, обычного “фрица”». — «Сам ты штрафник… Этот немец, бывший майор, служил в абвере. В Берлине, в ресторане, он напился и стал орать, что русские всё равно победят, вот его за это разжаловали в рядовые и послали в штрафную. Не “язык”, а сущий клад, в штаб фронта отвезли».

 - С наступающим 1944 годом нас поздравил командир дивизиона, - вспоминает Петр Игнатьевич. - Помню, он пожелал нам скорейшей победы, а главное, вернуться всем домой - живыми и здоровыми. Наверное, он очень искренне нам это пожелал, от всего сердца: из моего расчета, слава Богу, никто не погиб. После войны мы все вернулись домой.

А после застолья и поздравлений началось самое интересное: жильцы землянки начали рассказывать, как встречают Новый год у них дома.

Встреча Нового, 1945 года стала для всех «Елкой Победы». Главные торжества продолжались в Москве с 26 декабря 1944-го по 20 января 1945 года. В освобожденном Минске новогодние вечера провели в театре Янки Купалы, Белорусском государственном университете, Центральном сквере и на катке Комсомольского озера. В школе № 42 организовали общегородской праздник для отличников и детей фронтовиков. Многие ребята устраивали концерты в госпиталях, поздравляли раненых.

Уроженка деревни Симоновка Зароновского района Витебской области Александра Бастова  вспоминала, как в тесной землянке, освещенной коптилкой, поставили маленькую елочку на столе, напекли из муки со свеклой «игрушек» разной формы, сделали гирлянды из кусочков ваты и проволоки:
- Украшали елку накануне Нового года. Спать легли поздно. Не покидала мысль, что мы достойно встретили победный 1945 год. Полакомились своими изделиями только в рождественскую ночь. Этот Новый год запомнила на всю жизнь.